Отзывы на книгу: Чертополох и терн. Возрождение веры; ИЗДАТЕЛЬСТВО "АСТ", 2021

Книга для очень спокойного чтения у камина среди фолиантов, картин эпохи возрождения и камина.
Много о религии, политике, требует местами понимания технической части изобразительного искусства.

В первом томе грандиозного труда \"Чертополох и терн\", который носит название \"Возрождение веры\" , автор - талантливый художник, философ, писатель и эссеист Максим Кантор охватывает несколько веков становления европейской цивилизации через призму развития изобразительного искусство. Знакомя нас с идеалами великих творцов, Максим Кантор рассуждает на темы, которые не ограничиваются их художественной практикой.

Текст сложный для восприятия. Книга рассчитана не на широкого читателя, скорее на профессионалов (искусствоведов, философов , студентов художественных вузов).Отсутствие иллюстраций вынуждает постоянно обращаться к другим источникам.

Книга интересная. У автора свой оригинальный взгляд на многих художников и события в живописи Ренессанса.

Нет лучшего образа общества, чем палитра художника.
Демократию проще всего представить себе в виде набора разных красок, расположенных на палитре живописца в том порядке, как цвета идут друг за другом по спектру радуги. Так учат в начальной художественной школе: всякого цвета берут понемногу. Лимонно-желтый, потом желтый яркий, за ним оранжевый, затем вермильон, потом красный темный, потом пурпурный и так далее. Цветов много, все равновелики по значению. Новичок помещает на палитру все имеющиеся краски, радуясь пестроте, располагает краски без предпочтений, веером, смешивает все подряд, и, как правило, получается грязь. Грязь получается неизбежно, это закон: если смешать больше двух красок, то в результате выходит грязно-бурый оттенок. Так образуется общее убеждение толпы. Подавляющее большинство картин в мире написано грязными цветами.
Художник опытный располагает цвета контрастными парами. Не требуется обилия цветов, нужные оттенки можно получить в смесях. Синий и желтый произведут зеленый цвет, а красный с желтым дадут оранжевый. Гораздо важнее иметь три богатых красных оттенка на палитре, чем оранжевую краску. Существенно, что тот оранжевый, который произойдет от собственно красного, будет связан семейным, родовым происхождением со всеми цветами картины. Чужой оранжевый – лишний голос в хоре
посторонний звук нарушит гармонию. Палитра выглядит лаконично: вариации красных противопоставлены вариациям синих, желтый усилен оттенками ради разнообразия в смесях. В результате использования такой палитры вариации оттенков будут иметь общее происхождение и единую природу. Это палитра аристократическая.
Если несколько цветов изначально объявлены главными, эти цвета легко могут стать доминирующими и отменить все нюансы цвета. Так возникает живопись локальными цветами, плакатная живопись
строго говоря, это уже область знака и лозунга, к собственно живописи отношения не имеет. Так аристократическая палитра эволюционирует в олигархическую.
Существует, наконец, способ расположения красок веером подле основного цвета, вокруг той краски, которая чаще других используется в смесях. К белилам прибегают чаще прочих красок для того, чтобы обеспечить градацию тона: больше белил – светлее цвет, меньше – темнее. Поэтому многие делают белила центром палитры, причем сразу же кладут на палитру много белил, окружая белую краску небольшими порциями других красок. Важно то, что белила – это не цвет
белила – это необходимый регулятор
белила – безлики, это функция, а не характер. Такая палитра символизирует монархию. Часто, особенно у неопытных живописцев, происходит следующее: находясь в центре палитры, белая краска (которая предназначалась для градаций тона) проникает повсюду и вскоре разбеливает все цвета. Вместо того чтобы регулировать тональность, белая краска создает общую белесую кашу. Возникает фактически та же самая ситуация, что и при пестрой палитре демократии, – возникает общая грязь. Это тираническая палитра.
Глядя на картины в музеях, можно установить, какой именно палитрой эти картины написаны. Когда мы находимся в музее, мы видим не только хронологию, мы видим развитие состояний социума. Написать историю общества по истории живописи – задача естественная.
Надо лишь понять, что картина не иллюстрирует состояние общества, но картина сама создает общество.

Заявленная панорама социальной и политической истории Европы через призму истории живописи на самом деле через призму политики представляет живопись. Акцент на политике превалирует над анализом собственно живописи. Отсутствие иллюстраций предполагает, что в голове у читателя все изображения уже имеются, либо их по ходу дела нужно открывать в других источниках. Книга для ценителей нетривиальных подходов и неспешного чтения.

Бумага не качественная для такой цены, обложка глянцевая и совсем нет иллюстраций. Очень странно, что не постарались красиво оформить книгу. Содержание еще не читала, но думаю, оно очень хорошее